Неточные совпадения
— Ну да ведь я знаю тебя: ведь ты
большой мошенник, позволь мне это сказать тебе по дружбе! Ежели бы я был твоим начальником, я бы тебя повесил на первом
дереве.
Деревянный, потемневший трактир принял Чичикова под свой узенький гостеприимный навес на деревянных выточенных столбиках, похожих на старинные церковные подсвечники. Трактир был что-то вроде русской избы, несколько в
большем размере. Резные узорочные карнизы из свежего
дерева вокруг окон и под крышей резко и живо пестрили темные его стены; на ставнях были нарисованы кувшины с цветами.
То направлял он прогулку свою по плоской вершине возвышений, в виду расстилавшихся внизу долин, по которым повсюду оставались еще
большие озера от разлития воды; или же вступал в овраги, где едва начинавшие убираться листьями
дерева отягчены птичьими гнездами, — оглушенный карканьем ворон, разговорами галок и граньями грачей, перекрестными летаньями, помрачавшими небо; или же спускался вниз к поемным местам и разорванным плотинам — глядеть, как с оглушительным шумом неслась повергаться вода на мельничные колеса; или же пробирался дале к пристани, откуда неслись, вместе с течью воды, первые суда, нагруженные горохом, овсом, ячменем и пшеницей; или отправлялся в поля на первые весенние работы глядеть, как свежая орань черной полосою проходила по зелени, или же как ловкий сеятель бросал из горсти семена ровно, метко, ни зернышка не передавши на ту или другую сторону.
Кабинет его была комната ни
большая, ни маленькая; стояли в ней:
большой письменный стол перед диваном, обитым клеенкой, бюро, шкаф в углу и несколько стульев — всё казенной мебели, из желтого отполированного
дерева.
Взялся крестьянин за топор,
И
Дереву, как другу,
Он оказал услугу:
Вкруг Деревца
большой очистился простор...
Городской бульвар на высоком берегу Волги, с площадкой перед кофейной. Направо (от актеров) — вход в кофейную, налево —
деревья; в глубине низкая чугунная решетка, за ней — вид на Волгу, на
большое пространство: леса, села и проч. На площадке столы и стулья: один стол на правой стороне, подле кофейной, другой — на левой.
Его обогнал жандарм, но он и черная тень его — все было сказочно, так же, как
деревья, вылепленные из снега, луна, величиною в чайное блюдечко,
большая звезда около нее и синеватое, точно лед, небо — высоко над белыми холмами, над красным пятном костра в селе у церкви; не верилось, что там живут бунтовщики.
А этот, товарищ Яков, — что такое он?» — Незаметно для себя Самгин дошел до бульвара, остановился, посмотрел на голые
деревья, — они имели такой нищенский вид, как будто уже никогда
больше не покроются листьями.
Пошли в угол террасы; там за трельяжем цветов, под лавровым
деревом сидел у стола
большой, грузный человек. Близорукость Самгина позволила ему узнать Бердникова, только когда он подошел вплоть к толстяку. Сидел Бердников, положив локти на стол и высунув голову вперед, насколько это позволяла толстая шея. В этой позе он очень напоминал жабу. Самгину показалось, что птичьи глазки Бердникова блестят испытующе, точно спрашивая...
Мелкие мысли одолевали его, он закурил, прилег на диван, прислушался: город жил тихо, лишь где-то у соседей стучал топор, как бы срубая
дерево с корня, глухой звук этот странно был похож на ленивый лай
большой собаки и медленный, мерный шаг тяжелых ног.
Блаженно улыбаясь, к лавровому
дереву подошел маленький, тощий офицер и начал отламывать ветку лавра. Весь он был новенький, на нем блестели ремни, пряжки. Сияли
большие глаза. Смуглое, остроносое лицо с маленькой черной бородкой ‹заставило Самгина подумать...
Снимок — мутный, не сразу можно было разобрать, что на нем — часть улицы, два каменных домика, рамы окон поломаны, стекла выбиты, с крыльца на каменную площадку высунулись чьи-то ноги, вся улица засорена изломанной мебелью, валяется пианино с оторванной крышкой, поперек улицы — срубленное
дерево, клен или каштан, перед
деревом — костер, из него торчит крышка пианино, а пред костром, в
большом, вольтеровском кресле, поставив ноги на пишущую машинку, а винтовку между ног, сидит и смотрит в огонь русский солдат.
Везде почерневшие, массивные, дубовые и из черного
дерева кресла, столы, с бронзовой отделкой и деревянной мозаикой;
большие китайские вазы; часы — Вакх, едущий на бочке;
большие овальные, в золоченых, в виде веток, рамах, зеркала; громадная кровать в спальне стояла, как пышный гроб, покрытый глазетом.
На крыльце, вроде веранды, уставленной
большими кадками с лимонными, померанцевыми
деревьями, кактусами, алоэ и разными цветами, отгороженной от двора
большой решеткой и обращенной к цветнику и саду, стояла девушка лет двадцати и с двух тарелок, которые держала перед ней девочка лет двенадцати, босая, в выбойчатом платье, брала горстями пшено и бросала птицам. У ног ее толпились куры, индейки, утки, голуби, наконец воробьи и галки.
Цветы завяли, садовник выбросил их, и перед домом, вместо цветника, лежали черные круги взрытой земли с каймой бледного дерна да полосы пустых гряд. Несколько
деревьев завернуты были в рогожу. Роща обнажалась все
больше и
больше от листьев. Сама Волга почернела, готовясь замерзнуть.
— Тайна что? Все есть тайна, друг, во всем тайна Божия. В каждом
дереве, в каждой былинке эта самая тайна заключена. Птичка ли малая поет, али звезды всем сонмом на небе блещут в ночи — все одна эта тайна, одинаковая. А всех
большая тайна — в том, что душу человека на том свете ожидает. Вот так-то, друг!
То есть не то что великолепию, но квартира эта была как у самых «порядочных людей»: высокие,
большие, светлые комнаты (я видел две, остальные были притворены) и мебель — опять-таки хоть и не Бог знает какой Versailles [Версаль (франц.).] или Renaissance, [Ренессанс (франц.).] но мягкая, комфортная, обильная, на самую широкую ногу; ковры, резное
дерево и статуэтки.
Здесь совсем другое: простор, чистота, прекрасная архитектура домов, совсем закрытых шпалерою из мелкой, стелющейся, как плющ, зелени с голубыми цветами; две церкви, протестантская и католическая, обнесенные
большими дворами, густо засаженными фиговыми, мускатными и другими
деревьями и множеством цветов.
Там, у борта, застали
большую китайскую лодку с разными безделками: резными вещами из
дерева, вазами, тростями из бамбука, каменными изваяниями идолов и т. п.
На дворе росло огромное
дерево, к которому на длинной веревке привязана была
большая обезьяна, павиан.
Там то же почти, что и в Чуди: длинные, загороженные каменными, массивными заборами улицы с густыми, прекрасными
деревьями: так что идешь по аллеям. У ворот домов стоят жители. Они, кажется, немного перестали бояться нас, видя, что мы ничего худого им не делаем. В городе, при таком
большом народонаселении, было живое движение. Много народа толпилось, ходило взад и вперед; носили тяжести, и довольно
большие, особенно женщины. У некоторых были дети за спиной или за пазухой.
На станциях
большею частью опрятно, сухо и просторно: столы, лавки и кровати — все выстругано из чистого белого
дерева.
Можно определить и так: это такой ветер, который
большие военные суда, купеческие корабли, пароходы, джонки, лодки и все, что попадется на море, иногда и самое море, кидает на берег, а крыши, стены домов,
деревья, людей и все, что попадется на берегу, иногда и самый берег, кидает в море.
Дом американского консула Каннингама, который в то же время и представитель здесь знаменитого американского торгового дома Россель и Ко, один из лучших в Шанхае. Постройка такого дома обходится ‹в› 50 тысяч долларов. Кругом его парк, или, вернее, двор с
деревьями. Широкая веранда опирается на красивую колоннаду. Летом, должно быть, прохладно: солнце не ударяет в стекла, защищаемые посредством жалюзи. В подъезде, под навесом балкона, стояла
большая пушка, направленная на улицу.
По гласису тянутся две аллеи
больших широколиственных
деревьев; между аллеями, по широкой дороге, движется бесконечная нить двуместных и четвероместных колясок, с синьорами и синьоринами, с джентльменами, джентльменками, и огибает огромное пространство от предместий, мимо крепости, до самого взморья.
От дома шли
большею частию узенькие аллеи во все стороны, обсаженные или крупной породы
деревьями, или кустами, или, наконец, цветами.
Мимо леса красного
дерева и других, которые толпой жмутся к самому берегу, как будто хотят столкнуть друг друга в воду, пошли мы по тропинке к другому
большому лесу или саду, манившему издали к себе.
Кругом бассейна, по лесу, гнездятся на
деревьях летучие мыши, величиной с ястреба и
больше.
Большой, двухэтажный каменный дом, с каменной же верандой или галереей вокруг, с
большим широким крыльцом, окружен садом из тощих миртовых, кипарисных
деревьев, разных кустов и т. п.
Это был просторный, удобный, даже роскошный, кабинет. Огромный платяной шкап орехового
дерева,
большой письменный стол с полками, пьянино, два мягкие дивана и более полудюжины кресел составляли его мебель. Вот там-то, между шкапом и пьянино, крепко привинченными к стене и полу, была одна полукруглая софа, представлявшая надежное убежище от кораблекрушения.
Большое пространство около дока завалено камфарными
деревьями, необыкновенно длинными и толстыми.
В одном месте на
большом лугу мы видели группу мужчин, женщин и детей в ярких, режущих глаза, красных и синих костюмах: они собирали что-то с
деревьев.
«Да куда-нибудь, хоть налево!» Прямо перед нами был узенький-преузенький переулочек, темный, грязный, откуда, как тараканы из щели, выходили китайцы, направо
большой европейский каменный дом; настежь отворенные ворота вели на чистый двор, с
деревьями, к широкому чистому крыльцу.
Тут стена бамбуков; я нигде не видал таких
больших и стройных
деревьев: они растут исполинскими кустами или букетами, устремляясь, как пучки стрел, вверх, и там разбегаются ветвями в разные стороны.
Посредине главной аллеи растут, образуя круг, точно дубы, огромные грушевые
деревья с
большими, почти с голову величиною, грушами, но жесткими, годными только для компота.
Мы сели у окна, на самом сквозном ветру, и смотрели на огороженный забором плац с аллеею
больших тенистых
деревьев, назначенный, по-видимому, для ученья солдат.
Решились искать помощи в самих себе — и для этого, ни
больше ни меньше, положил адмирал построить судно собственными руками с помощью, конечно, японских услуг, особенно по снабжению всем необходимым материалом:
деревом, железом и проч. Плотники, столяры, кузнецы были свои: в команду всегда выбираются люди, знающие все необходимые в корабельном деле мастерства. Так и сделали. Через четыре месяца уже готова была шкуна, названная в память бухты, приютившей разбившихся плавателей, «Хеда».
Гостиная была еще
больше залы; в ней царствовал полумрак, как в модном будуаре; посреди стоял массивный, орехового
дерева стол, заваленный разными редкостями, раковинами и т. п. предметами.
Берег весь зарос сплошной чащей,
большею частью красным
деревом.
Славное это местечко Винберг! Это
большой парк с веселыми, небольшими дачами. Вы едете по аллеям, между дубами, каштанами, тополями. Домики едва выглядывают из гущи садов и цветников. Это все летние жилища горожан,
большею частью англичан-негоциантов. Дорога превосходная, воздух отрадный; сквозь
деревья мелькают вдали пейзажи гор, фермы. Особенно хороша Констанская гора, вся покрытая виноградниками, с фермами, дачами у подошвы. Мы быстро катились по дороге.
Больная лежала на
большой кровати черного
дерева с серебряными украшениями, под полосатым пологом из восточной шелковой материи.
— В добрый час… Жена-то догадалась хоть уйти от него, а то пропал бы парень ни за грош… Тоже кровь, Николай Иваныч… Да и то сказать: мудрено с этакой красотой на свете жить… Не по себе
дерево согнул он, Сергей-то… Около этой красоты
больше греха, чем около денег. Наш брат, старичье, на стены лезут, а молодые и подавно… Жаль парня. Что он теперь: ни холост, ни женат, ни вдовец…
На стене, над самым диваном, висела в богатой резной раме из черного
дерева большая картина, писанная масляными красками.
Сама Грушенька лежала у себя в гостиной, на своем
большом неуклюжем диване со спинкой под красное
дерево, жестком и обитом кожей, давно уже истершеюся и продырившеюся.
Натоплено было так же, как и в прежний раз, но в комнате заметны были некоторые перемены: одна из боковых лавок была вынесена, и на место ее явился
большой старый кожаный диван под красное
дерево.
Но убранство комнат также не отличалось особым комфортом: мебель была кожаная, красного
дерева, старой моды двадцатых годов; даже полы были некрашеные; зато все блистало чистотой, на окнах было много дорогих цветов; но главную роскошь в эту минуту, естественно, составлял роскошно сервированный стол, хотя, впрочем, и тут говоря относительно: скатерть была чистая, посуда блестящая; превосходно выпеченный хлеб трех сортов, две бутылки вина, две бутылки великолепного монастырского меду и
большой стеклянный кувшин с монастырским квасом, славившимся в околотке.
Этот «верх» состоял из множества
больших парадных комнат, меблированных по купеческой старине, с длинными скучными рядами неуклюжих кресел и стульев красного
дерева по стенам, с хрустальными люстрами в чехлах, с угрюмыми зеркалами в простенках.
Тигр не шел прямо, а выбирал такие места, где было меньше снегу, где гуще были заросли и
больше бурелома. В одном месте он взобрался на поваленное
дерево и долго стоял на нем, но вдруг чего-то испугался, прыгнул на землю и несколько метров полз на животе. Время от времени он останавливался и прислушивался; когда мы приближались, то уходил сперва прыжками, а потом шагом и рысью.
Как бы в подтверждение его слов ворона снялась с
дерева и улетела. Доводы эти Фокину показались убедительными; он положил ружье на место и уже
больше не ругал ворон, хотя они подлетали к нему еще ближе, чем в первый раз.
Этот день мы употребили на переход к знакомой нам грибной фанзе около озера Благодати. Опять нам пришлось мучиться в болотах, которые после дождей стали еще непроходимее. Чтобы миновать их, мы сделали
большой обход, но и это не помогло. Мы рубили
деревья, кусты, устраивали гати, и все-таки наши вьючные животные вязли на каждом шагу чуть не по брюхо.
Большого труда стоило нам перейти через зыбуны и только к сумеркам удалось выбраться на твердую почву.